Мой друг – Тишина - Игорь Сотников

Сама же молодая особа, как объект этого пристального внимания, надо признаться честно, мало обращала внимания на Ростика, а прижимаясь скорей всего к подруге, пыталась доглядеться, докричаться, ну и всем тем, чему подвержены молодые категории женского образа, чей рассудок помутнён при виде блеска и яркости на этих красных дорожках.

– Слёз ещё не хватало. – Несколько жестоко прокомментировал эту страсть в глазах симпатичной особы, такой придирчивый Ростик.

– Получай! – В крике расплескались слёзы симпатичной особы, когда на неё и ещё несколько десятков волнительных глаз, принадлежащих, если не фанаткам, то стремящихся к близости к звёздам молодым поветриям, бросила свой мимолётный взгляд очередная разлахмуренная звезда.

– Чего засмотрелся, на, держи. – Протягивая билет Ростику, сбил его с мысли незаметно подошедший Тишина, который судя по всему, и что осталось за спиной Ростика, не просто так спросил его. Ведь Тишина, прежде чем обратиться к Ростику, понаблюдал за этими его целеустремлениями, ну а после того, как всё что нужно прочитал в его глазах, взял и сбил с мысли.

– О-го. Так быстро. – Ухватившись за билет, Ростик принялся рассматривать его. После чего, как-то даже радостно посмотрел на Тишину и, заявив, что, век будет помнить, развернулся в сторону тех блестящих глаз, к которым он воспылал некоторыми намерениями. Но не успел Ростик зафиксировать себя в обратном положении, как до Тишины донеслось его восклицание.

– Где? – Не смог сдержаться Ростик, наткнувшись на стену своего не понимания факта очевидного, где мир вокруг настолько быстро меняется, что не успеешь на минуту обернуться, как, раз, и всё изменилось. После чего только и остаётся думать, что лучше бы и не оборачивался, раз тебя там ждёт совсем не то, на что ты рассчитывал.

А всё дело в том, что на месте той симпатичной особы, сейчас находилась, даже не как многие предположили, та самая Тортилла, а всё иначе, и там на её месте находилась другая, правда тоже привлекательная особа, но совсем не та и не то, что нужно было Ростику (какой привереда). Ну а полное расстройство самого Ростика и многих его чувств, тех, кто больше отвечал за душевный, нежели мыслительный процесс, ожидаемо вызвало вопросы, как у нас, так и у Тишины.

А спрашивается, какая собственно разница между этими симпатичными особами, раз их главные характеристики столь схожи? При этом, как одна симпатичная, так и другая, и обе обладают столь же достойными внимания данными. И не надо говорить, что специфика внешности одной из симпатичных особ, несколько ближе Ростику, который, по какому-то надуманному его природой поводу, предпочитает именно вот такие, а не какие-то совсем другие ямочки на щёках; правда которых, у другой симпатичной особы совсем даже не наблюдается. М-да. Что и говорить, а Ростик тот ещё жлоб и материалист, который ищет для себя преференций и явно хочет не только смотреть ей в глаза, но и пить воду из смешливых ямочек на её щеках.

А ведь у занявшей место первой симпатичной особы, второй не менее симпатичной особы, тоже есть свои видимые преимущества. Вот, например, её нос с горбинкой, чем не хорош. И если смотреть на него с тех позиций, с которых смотрит Ростик, то есть приспособленности для ваших нужд, то надо заметить, что на этот нос определённо очень удобно будет подвешивать все ваши, услышанные этими её приятных размеров ушами, заботы и невзгоды, с которыми она без труда и даже с удовольствием (раз любит), очень даже справится.

– Ладно уж, чего. – Похлопав Ростика по плечу, Тишина сам, ответив на свои вопросы, попытался подбодрить растерянного Ростика.

– Да она вот только что, здесь стояла? – Ростик не слишком креативен, раз таким банальным и сто тысяч раз слышанным способом, пытается вразумить случай, который в начале столкнул его с ней, а затем, не утруждая себя объясниться, взял и так вероломно их развёл. Ну и тогда спрашивается, а для чего он вообще, организовал эту мимолётную встречу, раз не предполагал продолжения. И неужели случай, не смотря на всю его важность заявлений о его судьбоносности, на самом деле, так себе лёгок на подъём и вообще несерьёзен, раз так себя ведёт.

И Ростик уже был готов выступить, куда с более безответственными обвинениями в адрес случая, если бы в его мысли не вмешался Тишина.

– Так она, наверное, каким-нибудь образом, уже внутрь прошла. – Сказал Тишина, на что Ростик, вновь воспылав доверием к случаю, и всем своим нетерпеливым видом показал Тишине, а чего мы здесь до сих пор ещё стоим. Тишина же, посмотрел на загороженный проход, и уже своим задумчивым видом, показал на причину их стояния.

– Что ж поделать, раз благотворительность нынче такое дело, что без суеты вокруг неё, никак обойдёшься. – Пожал плечами Тишина, наблюдая за тем, как очередная известная личность, своим шикарным видом принялась обрамлять спонсорские обои на стене.

– А чего здесь больше, рекламы себя благотворителя дорогого, который не поскупился своей публичной персоной и предоставил её в распоряжение этого вечера или самой благотворительности, и не разберёшь. – Продолжил комментировать Тишина, пока самого его и его слова, очень профессионально в сторону не отстранила очень живая носительница репортёрского микрофона, восхитительной улыбки и знаний светской жизни, её обозреватель, великолепная Алёна-сплетница.

– Имеющие уши, да услышат, имеющие глаза, да увидят, а имеющие сердце, откликнуться. Что, в очередной раз, и продемонстрировали наши звёзды, которых, как бы не пинали за их звёздность, но они, не смотря на все препоны и заслоны на своём пути, состоящие из предубеждения против них, не смогли пренебречь собою и явились на зов своего сердца, сюда на благотворительный вечер. Не только наши, но и западные звёзды, не смогли проигнорировать зов своего сердца и, откликнувшись на сердечный призыв нашего бессменного руководителя фонда, чьего имени, из соображения безопасности (Ха-ха, я пошутила), конечно, скромности, он просил не упоминать, прибыли сюда на этот вечер. – Cвоими острыми, как ребристая батарея локтями, вонзившись в обалдевшую от её напористости около звёздную публику, Алёна-сплетница, принялась на камеру вести свой репортаж с места события.

– А вот и он! – Всплеск эмоций зевающей публики, огласил прибытие той самой долгожданной звезды.

– Да, это он! Губитель женских сердец, Аморалис! – С придыханием в голосе, голосит Алёна-сплетница, ещё сильнее изживая стоящих на своём пути зевак, пока не натыкается на носительниц таких же острых локтей и коготков, в результате чего застопоривается на месте и уже продолжает вести свой репортаж с одного этого места.

– Аморалис, со своим аморальным ароматом духов, Аж, дух захватывает, сбивает с ног и, раздев, в кровать укладывает. И это всё, Аморалис. – Обращаясь в камеру, на одном дыхании, выдала этот рекламный слоган Алёна-сплетница, не заметив, как сзади мимо неё проследовал некий выше среднего, как роста, так и возраста, лысый тип, который видимо и был тем самым Аморалисом, приехавшим рекламировать свои духи; ну и заодно благотворить. Но Алёне не до него, когда на её поле деятельности появляются конкуренты, которые, как и она, никогда никого не спросив, уже тычут свои микрофоны в лицо какому-то, скорей всего важному дядьке, которого она, из-за этого Аморалиса, совершенно пренебрегла своим вниманием.

– До чего знакомое лицо. – Хотела было задуматься Алёна-сплетница, но времени нет и она, схватив свой жезл всевластия, ринулась к этой важной персоне, которая уже много чего наговорила.

– Я тут краем уха услышал о присутствующей на этом благотворительном вечере аморальности. – Быстро организовав местечковую мини-конференцию, завёл разговор продюсер-Тишина.

– Вы, наверное, ослышались. Ведь это говорили о Аморалисе. – Грубейшей ошибкой срезает себя, молоко с губ ещё не обсохло, корреспондент журнала «Подглянец». Чем заставляет, не бросающего слов на ветер и всегда отвечающего за свои слова продюсера-Тишину, сурово окинуть взглядом этого «вздумал его поправлять» сосунка и тут же вычеркнуть его из списков тех, на кого можно обратить внимание. После чего Тишина, отечески покачав головой на эту пыль под ногами, позволяет себе продолжить.

– Я всегда говорил, аморальность в головах, а не в клозетах, что в очередной раз демонстрирует ваш очень не компетентный коллега. – Произнёс продюсер-Тишина, внимательно посмотрев на раскрасневшегося пререкалу, которого тут же выдавили из круга избранных, его более удачливые, не успевшие, а так хотевшие сморозить эту чушь, коллеги по журналистскому цеху.

– Так, на чём я остановился? – Спросил заволновавшуюся от столь опасного вопроса (а теперь кто его знает, что у него на уме) журналистскую публику Тишина.